СЕКРЕТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
О том, что 14 ноября в ГЦНК «Приморье» состоятся предварительные выборы, я узнал в пятницу. Заглянул в местное отделение, благо надо было всего лишь спуститься на первый этаж.
— А во сколько праймериз? – спрашиваю. – Такое событие важное. Всегда освещали в газете и по телевидению…
Там развели руками:
— Сами не знаем. Должны приехать люди, сказать.
— Я слышал, что в два часа дня. Это так?
— Возможно…
В общем, ориентировался на два часа…
Утром стою на кухне, пью чай, варю борщ к обеду. Краем глаза наблюдаю, как «Севилья» обыгрывает «Реал». И тут звонок знакомого: «А праймериз-то в 10 часов! Уже вовсю идет!»
Пока звонил оператору, пока водителю… В общем, успели к ГЦНК лишь к началу двенадцатого.
Подъехали – и остолбенели: вся площадь перед «Приморьем» была заставлена автомашинами и автобусами. Некоторые из них явно имели нездешние номера.
— Вот это «единороссы»! – говорю. – Вот это уровень! Видно, что событие чрезвычайной важности и небывалого масштаба…
У входа прогуливались серьезные люди в милитари-костюмах «Горка». Судя по папахам и нагайкам – казаки. С такими не забалуешь… «А охрана, — думаю, — у них на высшем уровне!»
В стороне заметил знакомого – ветерана МВД.
— Я смотрю, «Единая Россия» позаботилась об охране порядка! – говорю ему, кивая на казаков.
Он удивился:
— Причем тут «Единая Россия»? Тут «Свидетели Иеговы» проводят собрание. Привезли людей из других городов…
— А как же праймериз? – удивляюсь я.
— Так это на втором этаже – в паркетном зале.

ТРЕТЬЯ МОДЕЛЬ ПРАЙМЕРИЗ
На втором этаже царило веселье: здесь выступали местные артисты и ходили улыбающиеся люди. Первое что увидел – кабины для голосования, за которыми примостился стол с булочками и поттерами. Пахло кофе…
Перед кабинами находилась урна для голосования, которую в тот момент подхватили двое молодцев. Они подняли конструкцию и скрылись за боковой дверью.
Стол, уставленный флажками, за которым обычно сидят барышни и выдают бюллетени, пустовал. Правда, рядом находились несколько дам.
— Простите, это здесь проходит праймериз? – спросил я, стараясь перекричать музыку.
— Здесь! – ответила одна жизнерадостная дама. – Только праймериз уже закончился! Он начался в 10 часов.
— Как же так? – изумился я. – Я тоже хотел проголосовать!
— А у нас праймериз проходил по третьей модели! Могут участвовать только члены партии.
Я полез рукой в карман.
— Так я тоже – старый член партии! – заявил я, помахивая билетом. – Аж с две тыщи шестого года! Почитай, девять лет уже.
Дама пожала плечами:
— Ну, не повезло вам! Не успели. У нас праймериз всего два часа…
Я не унимался:
— А прошел всего час и пятнадцать минут!
— Это вы с главными поговорите…
Я был спокоен, как удав, перепивший валерьянки.
— А где тут главные? – поинтересовался я как можно вежливей.
Дама сделала широкий жест рукой, указывая на пространство зала:
— Да где-то здесь.

КТО НЕ УСПЕЛ, ТОТ ОПОЗДАЛ
Я осмотрелся. На стульях, расставленных вдоль окна во всю стену, сидели человек шесть. Еще двое молодых людей стояли за ширмой со стаканчиками. Лица всех были знакомыми, но они явно не претендовали на роль главных. Никто, завидев человека с фотокамерой, не спешил к нему с вопросом: типа, вы тут чего забыли? Правда, неподалеку стоял незнакомый мужчина в костюме и с маленьким значком на лацкане, но он был настолько индифферентен, что я тоже исключил его из списка руководителей мероприятия.
Оператор вопросительно косился на меня. Я махнул рукой: снимай…
В это время к столу подошла пожилая женщина:
— Я бы хотела проголосовать.
— Поздно! – ответили ей. – Уже все закончилось.
Женщина выглядела явно растерянной.
— Так мне сказали, что два часа будут длиться. До двенадцати…
Дамы засмеялись.
— А закончили раньше!..
Я подошел к ней:
— Вам тоже не повезло?
Она возмущенно тряхнула головой:
— Да что же это такое? Разве это порядок? Сказали одно, на деле другое…
— А вы не хотели бы пару слов на камеру сказать? – спросил я, показывая на оператора.
— Ох, не надо! И без того жизнь трудная…
— Да вы хоть представьтесь!
Она уже удалялась.
— Не надо, молодой человек. Не надо…

А У ВАС ЕСТЬ АККРЕДИТАЦИЯ?
Решил сделать несколько снимков. Нацелился. И вдруг…
— А у вас есть аккредитация?
Оборачиваюсь. Ага, тот самый мужчина в костюме и со значком. Вон оно как…
— Аккредитации нет, — говорю, — но разве это не общественное место? Разве это не публичное мероприятие?
— Оно только для членов партии «Единая Россия».
Я опять полез в карман.
— Так я тоже член, — говорю. – Старый. А вы кто?
— Роман Суренович Мелкумян, руководитель регионального исполкома.
Я искренне обрадовался:
— Вот вы-то мне и нужны! А то хожу, ищу главного тут человека, найти не могу.
Для чего-то даже добавил:
— Не знаю, у кого спросить разрешение на съемку…
Он вроде как смягчился.
— Вообще-то, должна быть аккредитация. В местных газетах сообщали заранее о дате проведения мероприятия, надо было оформить…
— Это в каких газетах? – удивился я.
— Минуточку, — сказал он и крылся за дверью, куда унесли урну…
Через некоторое время появился.
— Да, в газетах писали, но потом сроки переносились, — сказал он. — Но на сайте «Единой России» было сообщение, и вы, как член партии, должны были его прочитать.
В его словах послышался укор. Я виновато потупился – ну вот такой я несознательный член, не читаю сайт партии…
— Ладно, против съемок я не возражаю. Но вообще-то это является нарушением.
— Роман Суренович! – взмолился я. – Так может, вы дадите небольшое интервью? Расскажете подробности праймериз. Меня интересует, например, как распространялась информация о времени начала, среди каких лиц…
Он покачал головой:
— Я всего лишь организатор и не уполномочен давать интервью.

ЧТО БУДЕТ ЧЕРЕЗ 200 ЛЕТ?
Подсчет голосов длился более часа… В ожидании итогов немногочисленные граждане вели интересные беседы: о судьбе Дома офицеров, творчестве Григория Лепса и желании съесть кусочек сала… Руководитель регионального исполкома тоже оказался интересным собеседником. Он цитировал Библию и размышлял о тщетности человеческих стараний.
— Вот пытается достичь чего-то человек, — размышлял Роман Суренович, — добивается чинов, постов. А потом умирает и через двести лет о нем вообще никто не помнит…
Я решил встрять:
— А через двести лет «Единая Россия» будет?
Со стороны граждан плеснуло смешком. Партийный функционер скосился на меня.
— Через двести лет вообще неизвестно что будет, — сказал он веско. – Может, и планеты Земля не будет. Так чего загадывать?..
Наконец, двери открылись, и вышла девушка с листками бумаги. Она села за стол и начала зачитывать, какой процент голосов набрал тот или иной кандидат. Сплошь и рядом попадались знакомые фамилии, но встречались и ранее не слышанные… Слушатели замерли. Некоторые записывали. Еще бы! Ведь здесь решалось, кто из членов партии пойдет кандидатом по тому или иному избирательному участку.

ЧТО НЕ ОТКРЫТО, ТО НЕ КОММЕНТИРУЕТСЯ
Когда весь список был оглашен, девушка заметила:
— Но это не окончательный вариант кандидатов от партии «Единая Россия». Окончательный список будет скорректирован в краевом отделении. Так ведь?
Она повернулась к Роману Суреновичу. Тот сделал неопределенное движение…
Когда все стали собираться, я подошел к девушке. Она сообщила, что ее зовут Наталья Борецкая, и она сейчас временно исполняет обязанности руководителя местного исполкома.
— Так может, вы нам дадите небольшой комментарий?
Она отрезала:
— Никаких комментариев!
Я повернулся к гостю из Владивостока:
— Роман Суренович?..
Он улыбнулся.
— Вся информация в открытом доступе. А что не в открытом, то не комментируется, — ответил сей мудрый человек и поспешил на выход.
Я тоже пошел… Фойе внизу было заполнено «свидетелями».
— И надолго у них мероприятие? – спросил я у работницы ГЦНК.
— Да до вечера! – ответила она и заглянула в программку. – Сейчас вот песня по номером 43 звучит, а потом будет лекция о любви к ближнему…